Южная история

Примерно в 2005-2008 годах мы с Куковлевым каким-то странным образом пересеклись в Анапе. Скорее всего именно то место в то время совместило в себе возможность отдохнуть от города и одновременно встретиться в реальной жизни.

Ночи были исключительно тёмными. Город угадывался далеко, где-то заметно под горизонтом, а сияния культурного центра местного разлива явно недоставало для того, чтобы рассеять тьму. Радахнар приехал ненадолго, всего на две ночи, нам не хотелось буквально проспать встречу, поэтому вторую ночь мы договорились провести на берегу моря, там, где потемнее.

Часов в одиннадцать вечера мы неспешно двинулись к намеченному месту. Оно было не так уж далеко от последней таверны – метров пятьсот – но так удачно заворачивало за холм, что все человеческие источники света исчезали из виду и вокруг наступала межзвёдная тьма. Звёзды тихо светили сверху, с боков, спереди. Особо нахальные подмигивали снизу, отражаясь в воде.

         Из Фраскатти в старый Рим
         Вышел Петр Астролог.
          Высоко чернел над ним
          Неба звездный полог.
                      Он глядел туда, во тьму,
                      Со своей равнины,
                       И мерещились ему
                       Странные картины.
                                                             Н.Морозов

Не помню, кто из нас предложил попробовать снять на фото движение звёзд. Помню, что в рюкзаке Ку немедленно нашлось всё необходимое, включая штатив. Удивляться тут, пожалуй, нечему, ведь штатив нужнее всего для ночной прогулки у моря.

Расположились мы как-то посередине между “на обочине дороги” и “с дороги нас не видно”. Ку занимается фотоаппаратурой, я рассматриваю звёзды и поддерживаю оживлённое молчание. Собственно, обычное состояние хорошо знающих друг друга людей. На каждый снимок уходило не меньше десяти минут, а то и получаса – снимались звёзды, а они спешки не любят. Мимо время от времени проезжали машины – похоже, из одного кабака в другой, так как из многих машин доносилась разудалая музыка. Так прошло часа два. Иногда кто-то притормаживал, завидев нас в неверном свете фар на повороте, и кричал, не нужна ли помощь. Мы вежливо отказывались и те уносились в своё, а мы снова погружались в своё.

Во всём этом не было бы ровным счётом ничего необычного, но! Два или три раза нам пытались подать на пропитание. Если вы не забыли: просёлочно-прибрежная дорога, два часа ночи. До ближайшего человека пятьсот метров в любую сторону. Двое сидят в отдалении от дороги, спиной к миру. Конечно, я сидел на инвалидной коляске, но, повторюсь, спиной к дороге! Весьма непрофессионально для попрошайки. Видимо, проезжающие думали иначе.

Где-то после третьего доброхота мы с Ку внимательно осмотрели друг друга. Он был в своеобычных драных штанах невнятного размера и жилетке-разгрузке, я в какой-то немыслимой драной футболке до колен без признаков штанов. Оба лохматые и заросшие. Мы медленно осознали, что неотличимы от нищих, что называется, милостью божьей.

Затем к нам пришла – явно синхронно! – некая мысль, от которой мы сначала разулыбались, а потом начали ржать, распугивая уснувших чаек. Мы посчитали общую стоимость всего барахла, что было при нас – нетбук Ку, фотоаппарат, объективы, винты, мои не самые дешёваые коляска и слуховой аппарат. Насчитали по тогдашнему курсу под три тысячи долларов. Три! Тысячи!

Назад возвращались по пустой дороге в тишине. Я сказал:

– Слушай, а мы же и правда просили милостыню. У неба.

Радахнар молча кивнул и мы продолжили путь.